Новости политика Россия - iCity.life Сочи

Начать статью нетрадиционно — материалом другого автора (перевод выполнен Константином Василькевичем) — нас побудило интервью известного польского журналиста и обозревателя Конрада Стачнио с политологом и соучредителем Европейского Центра геополитического анализа Матеушем Пискорским.

Интервью опубликовано онлайн-изданием New Eastern Outlook 9 марта 2016 г. Однако оно и сегодня заслуживает внимания украинской аудитории, которой оно, к сожалению, неизвестно. Но ведь именно такие публикации формируют реальное мнение об Украине в среде наиболее радикально настроенных поляков и прочих евпропейцев, придерживающихся правых взглядов.

Учитывая рост влияния националистических партий и партий «евроскептиков» в Старом Свете, начинаешь понимать и реальное отношение определенной части европейской политической элиты к Украине. Реальное — значит то, которое стараются не озвучивать на переговорах и которое не высказывается на итоговых пресс-конференциях. Но не учитывать эти нюансы общественного мнения не могут те, кто формирует политику Запада в отношении Украины. Отсюда и «необъяснимые», на первый взгляд, проволочки с кредитами, безвизовым режимом и прочие «странности» в практической политике Запада в отношении к нашей стране.

Позволим себе обширную цитату из этого текста:

Украина — не государство, а лишь территория

«Конрад Стачнио: Как вы оцениваете текущую ситуацию на Украине — учитывая недавнее заявление Юлии Тимошенко. Она уверена, что при отсутствии перемен нынешнее правительство могут свергнуть сами украинские граждане. В этой связи вынужден напомнить, что бесконтрольный доступ к оружию на Украине представляет вполне реальную угрозу.

Матеуш Пискорский: На текущий момент говорить об Украине как о государстве невозможно, ведь это лишь территория, контролируемая организованными преступными группами. Даже на Западной Украине местные правительства финансируются олигархами, и именно они, а не полиция контролируют ситуацию — и это очевидно. На сегодняшний день Украина не соответствует определению «государство».

Ни в одной другой стране Европы — за исключением Украины — на так называемом «черном рынке» вы не встретите такого огромного количества доступного огнестрельного оружия. Мы столкнулись с проблемой незаконной контрабанды оружия и ситуаций, когда мы понятия не имеем о том, куда в итоге попало тяжелое вооружение (в том числе гранатометы), утерянное армейскими подразделениями во время так называемого евромайдана, когда активисты заняли помещения МВД. «Правый сектор» и другие, действующие на Украине организации, отказываются возвращать это оружие — и именно поэтому я и предполагаю, что оно все еще находится в свободной продаже.

Возможно, они торгуют им, или, что еще хуже, это оружие могло попасть в руки групп экстремистов. Нет никаких сомнений в том, что в случае острого социального конфликта (например, когда предохранительный клапан в виде массового бегства украинцев из страны по социально-экономическим причинам уже не будет работать) такая ситуация способна увенчаться попытками силового государственного переворота.

Такую вероятность полностью исключать нельзя. И если госпоже Тимошенко удастся вернуться в большую политику и сформировать собственное правительство, подобная судьба может ожидать и ее, и никто не сможет контролировать ситуацию. Это трагедия Украины. И тут возникает вопрос: а что будет «после» Украины?»

Позиция и заявления Матеуша Пискорского, мы уверены, вызовет негодование каждого украинца: почему наша страна не существует — у нее же есть все признаки и символы государства? Кто такой этот Пискорский? И вообще, какое нам дело до мнения со-основателя Европейского Центра геополитического анализа!

Конечно, эксперты, интересующиеся польской проблематикой, знают, что Матеуш Пискорский — известный украинофоб, председатель и соучредитель радикальной партии Zmiana. Политсила известна своими резкими высказываниями и провокациями. Именно члены этой партии придумали и раскрутили в информационном пространстве историю о польской реституции на Украине. Далее была громкая история с Антибандеровским добровольческим патрулем, который патрулировал украино-польскую границу и т. п.

Лидеры Zmiana посещают «ЛДНР», а потом, акцентируя внимание на проигрышных для Украины деталях, выкладывают в интернете совместное фото с Пушилиным и интервью с Плотницким.

Простому европейскому обывателю, который потребляет этот информационный продукт, кажется, что все это похоже на правду. Война на Украине действительно идет, часть территории Польши, конечно же, в 30—40-е годы отошла Украине, да и националисты там тоже есть — выходки «Свободы» забыть трудно.

Эти факты Пискорский интерпретирует так, как ему нужно, и формирует общественное мнение для достижения своих целей. Рядовые поляки и прочие пользующиеся этим источником информации европейцы не будут разбираться, что правда, а что домысел Пискорского. Для них проще отвернуться от непонятной Украины с ее конфликтами, кризисами и коррупцией. Глядя на то, что происходит на Украине, они согласны с ним в определении Украины как всего «лишь территории», что, безусловно, неприемлемо для них, если речь зайдет о Чехии, Словакии, Венгрии, Эстонии или Литве.

Причина подобной избирательности легко объяснима: в «дискриминации» виновата украинская власть, ибо она самоустранилась от государственного строительства и сосредоточена на внутривидовой борьбе за финансовые потоки и сохранение существующих схем. И на этом этапе ей абсолютно безразлично, что там говорят польские националисты или левые из Нидерландов.

Она занята, например, тунцеловами и автоматизированными землечерпалками производства завода «Ленинская кузница» с гарантией качества от самого Петра Порошенко:

«Завод имеет значительный опыт в постройке морозильных траулеров и тунцеловов, автоматизированных землечерпалок, танкеров-химвозов, противолодочных кораблей, научно-исследовательских и геолого-разведывательных судов. Эффективная кредитная политика предприятия, умение работать с большими кредитными учреждениям, выполнение сроков строительства судов привели к тому, что в последние годы большинство заказчиков корпусов наших судов зарубежные клиенты.

Петр Порошенко».

(Этот текст взят с сайта «Ленинской кузницы» за 2 часа до сдачи номера в печать — прим. ред.).

Знал ли народный депутат Украины Петр Порошенко, когда (фактически нарушая закон) одобрил рекламный текст верфи «Ленинская кузница», что, добавив три «НЕ» к его словам, в будущем можно будет оценить его достижения на посту президента Украины? Неэффективная кредитная политика страны, неумение работать с большими кредитными учреждениями, невыполнение сроков строительства государства привели к тому, что в последние годы острая проблема… (вместо многоточия можно вставить любую украинскую проблему) не решена.

Дело даже не в текстах периода депутатства Порошенко, а в том, что за два года управления страной ему так и не удалось избавиться от рекламно-директорского подхода к управлению государством.

Нельзя сказать, что Порошенко находится в тепличных условиях. Нет, ежедневно он сталкивается с кризисами и вызовами, которые невозможно решить сиюминутно и без последствий. Часть этих кризисов досталась ему от предшественников, часть организовали обиженные олигархи, а часть создало окружение и партнеры Петра Алексеевича. Чтобы справиться со всем и всеми, необходимо государственное видение и стратегия, а не суетливый директорский подход, и уж тем более не имитация служебного рвения.

Такой подход с акцентом на решение текущих задач при отсутствии видения стратегии развития и желания думать над этой стратегией неприемлем для управления государства. Трагедия Украины в том, что в ней нет, образно говоря, «государя». У руля ее нет того, кто посредством демократических процедур или жесткой авторитарной рукой приводит в действие механизм, не дает пробуксовывать этой махине, использует доставшуюся ему власть и свою железную волю для реализации этих стратегических задач. Потому страна действительно на глазах превращается в «территорию».

Действующему главе государства, как представляется, более подошло бы определение «имитатор». И наблюдаем мы имитацию им образа лидера, который якобы ведет свою страну через один из сложнейших периодов ее истории, выступая в зависимости от обстоятельств то решительным Верховным главнокомандующим, то первым дипломатом и т. д. и т. п.

Показал ли Петр Порошенко себя лидером, способным и готовым сформулировать и сформировать внятный и последовательный политический курс, который вывел бы страну из кризиса, начавшегося в 2014-м? И главное — готов ли твердо его отстаивать?

Как ни печально, по истечении почти двух лет его пребывания у власти придется ответить на этот вопрос отрицательно. Вся его политика свелась к вилянию, тактическим маневрам, обусловленным стремлением удержать власть, страхом ее потерять.

«Его Высокопревосходительство имеет честь…»

Судя по всему, Порошенко не имеет ясного представления о том, в чем заключается патриотизм и настоящая патриотическая идеология, а потому подменяет их заигрыванием с националистами и кабинетными милитаристами. В результате украинская власть утратила монополию на силу, а это по сути дела катастрофа: ведь речь идет о разрушении важнейших государственных институтов.

Президент просто не понимает, как функционирует государство, и де-факто разваливает его. Так, его упорное желание удержать «своего человека» Виктора Шокина в кресле генпрокурора привело к нынешней полной разбалансировке и недееспособности ГПУ — этого важного государственного института, при том что в его структуре, не сомневаемся, много порядочных, компетентных людей.

К тому же Петр Алексеевич продолжает, следуя своим предшественникам, выстраивать курс, во главу угла которого положен принцип «народ для власти», а не «власть для народа». Такой подход, в какой-то мере терпимый в мирные дни, становится абсолютно отторгаемым в столь трудные времена, как те, которые страна переживает сейчас.

Невольно вспоминается символичная деталь, иллюстрирующая удаленность обладателя наивысшего поста от реальных проблем страны и ее граждан, а также повышенное внимание к сугубо внешним атрибутам президентства при невосприятии его сути. После оглашения победы «революции достоинства», перед инаугурацией, от имени свежеизбранного главы государства были разосланы приглашения на церемонию следующего содержания: «По случаю вступления в должность Его Превосходительство президент Украины Петр Порошенко имеет честь пригласить господина… на Торжественный прием «а-ля фуршет», который состоится в субботу, 7 июня 2014 года, в 17 часов. Форма одежды: для мужчин — темный костюм, для женщин — платье обычной длины».

Можно было бы предположить, что форма «величания» предусмотрена существующим протоколом, если б не сохранились приглашения предшественника, изготовленные явно по тому типографскому шаблону. И единственное отличие текстов (не считая, естественно, имен нового президента, гостя, указания места и времени торжества) сводится к этому самому («европейскому», видимо?) титулованию: «Его Превосходительство».

Так имитируется значимость личности президента. А вслед за ней — и демократические процедуры. «Зачем нужно, чтоб зам был умнее, чем сам» — это, очевидно, один из основных принципов кадровой политики действующего президента. Во всяком случае Порошенко явно не нужны самостоятельные, творческие личности, способные генерировать и отстаивать новые идеи, которые могли бы принести пользу стране, а ведь такие люди у нас есть. Неудивительно, что и процесс принятия кадровых решений (как показал недавний выбор премьера) носит закрытый, кулуарный характер. Гражданское общество никакого участия в нем не принимает.

Президент делает ставку не на единомышленников, а на «единодельцев» — на тех, с кем его связывали (надеемся, что хотя бы сейчас уже не связывают) деловые интересы: миллионеров Бориса Ложкина, Игоря Кононенко и др.

Когда последний раз мы видели не парадную, а по-настоящему рабочую встречу Порошенко с активистами и волонтерами, с людьми, которые приходили на майдан, движимые искренним желанием изменить страну к лучшему? Такую встречу, чтобы он не из докладов Турчинова получал информацию, а услышал наконец правду о том, что происходит на востоке, как «пилят» земли, выделенные участникам АТО, и т. п.

Президент счел нужным посетить презентацию книги главы своей администрации Ложкина, но не замечен на встречах с настоящими писателями, художниками, учеными, социологами, музыкантами. Научившись грамотно и пафосно говорить, он, видимо, считает, что дальнейшие контакты с украинскими деятелями культуры для него излишни. Уже то, что он спокойно терпел на посту главы Минкульта полуграмотного Вячеслава Кириленко, свидетельствует, что глава государства не сознает, насколько важна для нации роль интеллигенции, национальной творческой, технической и управленческой элиты в целом.

Изумление в Европе вызвала практика приглашения не только на руководящие, но и на второстепенные посты отнюдь не самых видных менеджеров из-за рубежа, включая и тех, кто является объектом следственных действий в собственных странах. Такое решение, безусловно, подрывало доверие к государству у граждан Украины, формировало глубокое неверие нации к собственной элите — если президент ей не доверяет, почему же мы должны доверять ей и государству, которое она представляет.

Не можем, кстати, не удержаться от вопроса, почему министром финансов была приглашена американка Яресько, в то время как нам уже полтора десятка лет все уши прожужжали, что Ющенко входит в пятерку лучших финансистов мира? Вот где пригодился бы его талантище. Но и он не пришелся ко «двору», который заполонили свои люди.

Петр Алексеевич имитирует не только демократические процедуры — столь же имитационный характер имеет и его курс на объединение страны. И это катастрофа.

Порошенко пришел к власти как политик, обещающий погасить конфликт на Донбассе. Однако попытался продолжить курс на «разрешение» проблемы силовыми методами. И до сих пор не отказался от этого намерения, несмотря на то, что в этом он идет вразрез с рекомендациями ЕС и США (о чем неоднократно заявляли представители европейского и американского руководства).

Сегодня уже не каждый вспомнит, что одним из первых шагов нынешнего главы государства на этом посту стало объявление одностороннего прекращения огня в зоне конфликта на Донбассе. Не неся прямой ответственности за развязывание войны (в том числе и в глазах «противоположной стороны»), он располагал реальными шансами начать мирный процесс с чистого листа, стать лидером, действительно объединяющим Украину.

Переговорный процесс шел пусть и трудно (а разве могло быть иначе!), но результативно на всех уровнях — международном и внутреннем. И явно выходил на решения, удовлетворяющие всех участников конфликта. Причем более приемлемые для Киева, чем принятые позднее в Минске. В частности, уже договорились о «быстром установлении действенного механизма контроля за границей вместе с ОБСЕ». Именно тогда возник нормандский формат.

В обращении президента к стране прозвучали в те дни слова о готовности говорить «и с теми, кто… ошибочно стал на позиции сепаратизма», а главное — пришло осознание того, что «решить проблему силовым путем — НЕ шапками бросаться. Это значит сознательно и вынужденно идти на новые и немалые жертвы. На то, чтобы оплатить значительно большую человеческую цену, чем те потери, которые мы уже понесли на сегодня».

В том же обращении 21 июня 2014 г. Порошенко отметил, что, как ни странно, особенно критически настроенными к переговорному процессу «оказались те, кто сам не нюхал пороха и не знает, что такое настоящая война».

«Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что никогда нам не удастся вернуть эти регионы путем военных действий. Надо вести там борьбу за умы и сердца людей», — заявлял он 28 июня в интервью французской газете Figaro.

Отвечая на вопросы журналистов CNN, Петр Алексеевич говорил: «Я готов заключить мирную договоренность с кем угодно… Я настроен оптимистично и думаю, что в течение нескольких недель, может быть, месяцев мы можем заключить договоренность, которая позволит добиться мира».

Т. е. было высказано понимание: столь сложную и деликатную задачу, как прекращение внутреннего военного противостояния, невозможно решить в течение двух-трех дней — это сложный, длительный, но единственно верный процесс.

Однако спустя буквально несколько дней было принято решение «выйти из режима прекращения огня и возобновить наступление».

Решающим, судя по всему, стало давление внутренней «партии войны», включая пресловутые добровольческие соединения. Отказу от прекращения огня непосредственно предшествовал марш (возле АП и на майдане) «батальонов Коломойского» — «Донбасса» и «Азова», представители которых объявили, что они в последний раз «мирно» требуют продолжения АТО.

О децимации не вспоминали

«Критика силовиком президента (т. е. своего Верховного главнокомандующего) — даже не прямая критика, а просто публичное указание, как тот должен себя вести, — это вопиющее нарушение субординации и воинских уставов. В нормальных странах таких командиров немедленно смещают с должности и, как правило, отдают под суд.

А в Древнем Риме в таких случаях вообще децимацию устраивали — казнили каждого десятого. Впрочем, было это в Риме эпохи расцвета, а во времена упадка именно неповиновение подобных батальонов (точнее, легионов) приводило к власти так называемых солдатских императоров. Власть их оказывалась недолговечной: легионеры нередко свергали своих же ставленников», — писали тогда «2000».

Президент тот сигнал «услышал»… и, перефразируя известный афоризм, это было больше, чем слабость, — это была ошибка. Ошибка потому, что даже и воспринималась она практически всеми как слабость, уступка давлению радикальной улицы и политсил, олигархов, которые контролируют эту «улицу» (в самом широком смысле).

Похоже, страх перед «революционной» агрессивной толпой появился у Петра Алексеевича с евромайдана, с того момента, когда он пытался остановить обезумевшую толпу, штурмовавшую АП 1 декабря 2013 г. Ведь вся его последующая политика велась с оглядкой на радикалов, с робкими, а главное — непоследовательными попытками «нейтрализовать» их или даже использовать в своих целях.

Как известно, национализм национализму рознь — он может быть и конструктивным, ориентированным на развитие и благополучие собственной страны. Примеров из современной Европы и Азии несть числа. Но Петр Порошенко далек от глубокого изучения реалий современного мира и, судя по всему, верит, что подлинный национализм должен быть жестким и агрессивным.

А ведь можно было бы уже неоднократно обратиться к нации со словами о том, что настоящий национализм креативен, поддерживает авторитет нации за рубежом. Да, у нас конфликт с Россией, но нападения на ее деловые или официальные учреждения на Украине рисуют именно нашу страну инициатором конфликта, мешают ей заручиться поддержкой Запада, отпугивают так необходимых сейчас инвесторов и т. д.

Но мы не слышали подобных речей. А слыхал ли кто-нибудь гневные слова Порошенко, к примеру, о «мусорной люстрации» и других проявлениях якобы народного гнева, за которыми чаще всего стоят клановые разборки и желание запугать политических оппонентов?

Действия распоясавшихся радикалов во всех этих погромах, нападениях на оппонентов (как только что в Харькове) дискредитируют украинский национализм в современном мире. Они не делают Украину сильнее, лишь подрывают авторитет власти — как внутри страны, так и в глазах зарубежных партнеров.

Так было и когда «активисты» и «добровольцы» затеяли блокаду Крыма, сначала товарную, а затем электрическую. Очевидно, что такие меры — прерогатива государства, которое исходя из тех или иных соображений решает: закрывать или открывать (и в каких пределах) границы, чем торговать, чем нет, и пр.

Власть, испугавшись, что происходившее в Херсонской обл. может стать катализатором протестных выступлений в Киеве, в экстренном порядке «бросила кость» радикалам и постаралась замять инцидент, полностью удовлетворив их требования. Блокада Крыма была узаконена «задним числом». И такими вот «костями» усеяно все обширное поле правового радикализма.

Шесть миллионов предателей

Вернемся к словам, сказанным президентом в самом начале его правления: «Надо вести там (на оккупированных территориях. — прим. авт.) борьбу за умы и сердца людей».

Но какая же это «борьба за сердца», если именно Украина своими действиями создает им дополнительные трудности? А ведь первейшая конституционная обязанность президента — забота о благополучии и безопасности всех граждан Украины.

Тем более граждан, которых, по логике, следовало бы считать «наиболее пострадавшими от агрессии» и потому требующими наибольшей поддержки и помощи от своего государства. Но вместо этого против них организуют блокады, их лишают честно заработанных пенсий и социальных выплат, воды, света…

На «неофициальном» уровне сторонники жестких мер объясняют это тем, что-де все тамошние — уже проявившие себя или потенциальные предатели, а настоящие патриоты Украины покинули оккупированные территории.

Но у каждого ли была такая возможность? Интересно также, представляют ли себе те, кто оперирует подобными аргументами, какая гуманитарная катастрофа разразилась бы на «большой Украине», переберись сюда хотя бы 70—80% населения Крыма и «отдельных районов». Это же 5—6 млн. Смогло бы государство обеспечить их жильем, работой, медицинской помощью, а детей — школами и детсадами?

А главное — свято место пусто не бывает. Рвутся нити, связывающие эти регионы с Украиной, ускоряя их сближение с РФ. Российские товары замещают привычные украинские (а это, помимо всего, означает убытки для украинских производителей). Взамен перекрытого транспортного сообщения с Крымом ускоренными темпами строится мост через Керченский пролив. В «отдельных районах» Донбасса гривню заменил российский рубль. А ведь денежная единица, находящаяся в повседневном обороте, — это и экономика, и политика.

Кстати, в мемуарах Голды Меир есть любопытный эпизод. В 50—60-е годы Израиль поддерживал со многими новорожденными государствами Африки настолько дружественные, тесные отношения, что лидеры могли откровенно обсуждать многие вещи. И вот однажды Голда Меир пожурила президента, если не ошибаюсь, Ганы за то, что он разместил свой портрет на денежных купюрах. И тот ответил, что это не «культ личности», а большая политика. Мол, африканскому крестьянину непросто объяснить, что такое независимость, а так все наглядно: раньше на деньгах была британская королева, а теперь — соплеменник-президент.

А кадровая политика в «зоне АТО»? Элементарный здравый смысл подсказывает, что руководить любым проблемным регионом должны люди, во-первых, имеющие там определенное влияние и авторитет, приемлемые для местных жителей. А во-вторых — обладающие административными, управленческими способностями, дабы организовывать повседневную жизнь во вверенном регионе. Чтобы простые граждане почувствовали себя более защищенными, чем в непризнанных «образованиях». В нынешней ситуации руководители местных органов власти должны быть эдакими «адвокатами» населения и перед Киевом, и перед действующими в регионе силовиками.

Похоже, именно такими соображениями руководствовался Владимир Путин, назначив руководителем Чечни Ахмада Кадырова, а затем его сына. И кто поспорит, что именно такая политика принесла умиротворение в регион. Безусловно, Кадыров периодически выходит из-под контроля. Бюджет республики на 90% формируется федеральными дотациями. Промышленность развивается вяло, высокая безработица и прочее. Говорить об экономическом успехе явно не приходится! Но ведь есть главное — мир.

А что было бы, если бы в начале нулевых руководить Чечней поставили бы, скажем, Владимира Жириновского?

У нас же Донецкой и Луганской обл. руководят назначенные Порошенко доморощенные «жириновские» — Павел Жебривский и Георгий Тука. Люди радикально националистических взглядов, абсолютно чужие для данных регионов, к тому же регулярно отличающиеся агрессивными до глупости заявлениями, оскорбляющими местных жителей. Так, недавно Жебривский заявил, что возвращать оккупированные территории Донбасса надо путем большой войны с Россией, поскольку иначе «нам очень долго будет вытаскивать их из того анабиоза, в который их завели Захарченко и Плотницкий, а фактически Путин».

А ведь Жебривский — чиновник системы исполнительной власти, и он по определению не должен говорить ничего, что выходит за рамки официального курса.

Двести тысяч одних курьеров

Впрочем, «стиль вождя — стиль эпохи». И сам президент допускает столько «ляпов», что нижестоящим чиновникам просто грех не копировать его. Взять хотя бы его заявление, что «сегодня по приказу Путина на нашей территории находятся 200 тыс. человек, укомплектованных арсеналом танков, в том числе системами запуска зенитных ракет». Не стоит даже говорить о правдоподобии этой цифры, ведь всего за два месяца до этого утверждения он оценивал численность группировки противника в 40 тыс. человек (включая местных «боевиков»).

Как тут не вспомнить Хлестакова, который, подчеркивая собственную значимость, заявлял о «тридцати пяти тысячах одних курьеров». Вот, мол, с какой силищей приходится иметь дело.

Важно другое: любое высказывание политика, даже заведомо, мягко говоря, преувеличенное, делается с определенными целями, так сказать, «в интересах дела». А тут-то какой интерес? Западные руководители в такие «ужасы» все равно не поверят — там знают истинное положение дел. Но вот внутри страны, в войсках, среди населения, оно могло бы спровоцировать панику: как быть, если враг настолько превосходит в силах! Может, пора покупать билеты в один конец?

Опять-таки обращаясь к истории, вспомним: в 1941-м Сталин в своих публичных выступлениях старался подбодрить армию и народ (и правильно делал) — говорил, что «лучшие дивизии врага уже уничтожены». А если бы он стал рассказывать о громадном превосходстве противника, да еще во много раз преувеличивая эти масштабы?.. В общем, хорошо, что подобные заявления нашего президента и внутри страны всерьез никто не воспринимает.

Поэтому не случайно Петр Порошенко, как и другой внутриполитический неудачник — Михаил Горбачев, так любит зарубежные вояжи.

Каковы же «плоды» подобных турне? Так, например, в ноябре 2014-го он отправился с официальным визитом в Австралию, которая стала первой державой, принявшей нового главу украинского государства на самом высоком уровне — с почетным караулом и артиллерийским салютом.

Обусловлено это было тем, что именно Австралия изначально заняла проукраинскую (наверное, точнее сказать — антироссийскую) позицию в разразившемся вокруг Украины кризисе.

Но проблема, конечно, не в том, что Порошенко нравятся зарубежные визиты, а в том, что вся внешняя, как и внутренняя политика сводится для него к набору символических жестов, лишенных реального содержания. Он ездит по миру, чтобы насладиться наличием у него широкой международной поддержки, которая в действительности отсутствует (поскольку Украина умудрилась ее растерять).

Да, съездил в Австралию, но ничего оттуда не привез: ни инвестиций, ни льгот для украинских студентов при поступлении в австралийские вузы, ни программы культурного обмена. Он ездил в такую даль просто для того, чтобы продемонстрировать, что Австралия занимает антироссийскую позицию, что всем и без того было ясно (в этом нет ни малейшей заслуги украинской власти).

Кстати, возможности сотрудничества с Австралией весьма интересны: это богатая, технологически развитая страна, которая могла бы оказать помощь, например, в модернизации украинской горнодобывающей промышленности.

Впрочем, нельзя не признать, что человеческих слабостей, амбиций, стремления к внешним атрибутам не лишены и сильные, добившиеся значительных успехов люди, лидеры в избранных ими сферах деятельности. Но у них эти слабости, как правило, компенсируются их достоинствами и достижениями в управленческой работе.

Все высказанные выше замечания в адрес Порошенко его пропагандисты отбивают стереотипно: страна воюет. Потому и проявляются элементы анархии и стихийного бунта, потому и Петру Порошенко недосуг разобраться со своим бизнесом, потому и не время сейчас для встреч с поэтами и музыкантами, учеными и прочими мыслителями и творцами.

Однако вся мировая история указывает, что успехов добивались как раз те, кто сплачивал нацию в тяжкие времена, кто забывал о личных интересах, кто находил время для поэтов и музыкантов, которые писали вдохновляющие гимны и победные марши. Высот достигал тот, для кого государственные интересы становились главным делом его жизни.

Только так можно спасти Украину.